След сна. Книга 1  - Пальмира Керлис

Под вырезкой из газеты того же года с некрологом девочке, свернувшей шею в заброшенном депо, лежали мемуары исследователя, который в начале девятнадцатого века устроил не самую удачную экспедицию в джунгли Амазонии. Почти все участники погибли, включая его внучку с явно эсперскими замашками. Прилагались выдержки из отчетов следующей экспедиции. О том, как к их приезду местные племена выкосило подчистую. К чему Хансен клонит?

Восемнадцатый век давал новую подсказку. Японская легенда о юной «говорящей с духами», погубившей родную деревню. Духи восстали, и все в округе тронулись умом. Виновницу сбросили со скалы, чтобы снять с людей проклятие. Классический фильм ужасов. Но были намеки, что легенда основана на реальных событиях. Например, в работах гостившего там проездом художника, впоследствии ставшего довольно знаменитым. Он утверждал, что видел все своими глазами, и рисовал увиденное неоднократно. На картинах и гравюрах то и дело встречался высокий водопад, кроваво-красные пенные брызги и тонкий силуэт на вершине скалы. Плюс бабочки ненормальных размеров, разрезающие острыми крыльями небо. Знатно его переклинило. Видимо, тоже под раздачу в той деревне попал.

Веком ранее – похожая история. Бумаги с древним преданием выглядели так, будто сейчас рассыплются. В горах Кавказа «умеющая читать людей» своенравная дева, воспетая неизвестным поэтом, прогневала мстительного старейшину отказом выйти замуж за его сына. Фигурировал рябиновый сад, лирика на тему «предательство, кровь, ужасная смерть» и заслуженная расплата злодеям. Поселение сравняло с землей пробегающее мимо воинственное племя, от которого прежде удавалось успешно отбиваться. К слову, после про то племя никто больше не слышал.

Неудивительно, что Хансен не побоялся отправить конверт обычной почтой. Попади он не в те руки – не страшно. У полиции, бывшей жены и любых случайных людей эти «байки» вызвали бы исключительно недоумение. Было очевидно – подборка о Вестниках. Злачные закрома Потока, а значит и места убийства, по описаниям совпали. Пригодилась брошюра для кураторов, где расписаны все пятьдесят штук. Последние четыре мира один в один. И пятый, бумаги по которому были фанатично обмотаны упаковочной пленкой. Еще бы. Там уже не старье, а антиквариат. Две не пойми откуда выдранные страницы на устаревшем русском и рукописное письмо с полустертыми абзацами.

Продираться сквозь гущу архаизмов было во многом даже интересно. Злая сказка о еще одной девочке, на этот раз из Испании шестнадцатого века. Вестником ее называли открыто, приписывали уникальные способности, о сути которых таинственно молчали. Однако она была «более особенная, чем другие особенные». Подозрительно осведомленный автор, наверняка сам эспер. Особенную сожгли на костре, приняв за ведьму. Весьма тривиально для тех времен. Но какого черта в русских старинных книгах пишут об испанских Вестниках? Откуда у них информация из далекой страны, с которой практически не было контактов? Из письма выяснилось, что книга была написана на двести лет позже смерти девочки. Ее отец был из первого русского посольства, отправленного в Испанию. Там его свои же и прибили. Думали, с концами, а он выжил, да еще женился и открыл в городе стекольную мастерскую. На этом везение кончилось. Жену потерял рано, любимую дочь сожгли на костре вместе со вступившейся за нее служанкой. Куча явившегося за ней народа без видимых причин полегла прямо в доме или перед ним. Но еще больше жертв было, когда костер догорел. Город накрыла настоящая истерия, ведьму видели в каждой соседке, спалили несколько районов. Неудавшийся дипломат бежал на родину и даже добрался, но вынужден был скрываться. Это не помешало ему обзавестись новой семьей и дожить до глубокой старости. Его рассказы передавались из поколения в поколение, пока праправнук, он же автор письма и книги, не решил увековечить «историю бедной Исабель». Считал ее «исключительным вемом, вестником перемен», о чем распинался другу библиотекарю. Вот и первооткрыватель термина, чтоб его. С таким почерком только письма писать…

Запихав бумаги назад в конверт, я убрал его в бардачок, с глаз долой. Прислали подарочек… У кого о чем болит, а у Хансена до сих пор о том же. И нарыл столько! Ясно, что сущности из нижнего Потока каждый раз ищут Вестника. Ищут с размахом, ни в чем себе не отказывая. И сделают это снова. Уже начали, судя по отчету Аниты.

Вопросы. Как избежать жертв? Насколько опасно вмешиваться? Вестник способен на большее, чем те пятеро, вместе взятые. Можно ли их всех скопом отправить в… И главное. Почему вся муть всегда происходит именно в Москве?

Лейка

На окна липли снежинки, одна за другой, каждый шаг отзывался гулким эхом. Мраморному полу огромного холла катастрофически не доставало ковра, зато в диванах недостатка не было. Во всю стену тянулась глянцевая стойка, коридоры убегали вдаль залитыми светом тоннелями. Широкая двойная лестница навевала мысли о Зимнем дворце, разве что обошлось без позолоты. Снаружи здание смотрелось нисколько не скромнее. Вереница колонн, двор размером с футбольное поле, забор до небес. Войти не так-то просто. На дверях хитрое устройство наподобие домофона, над крыльцом – камера…

– Как тебе? – небрежно спросил Паша. Я растерянно пожала плечами. – Многое еще не доделано. Но и открытие не завтра.

Получив приглашение посмотреть на будущий психологический центр, я втайне надеялась отговорить его от этой затеи. Вспылил из-за Совета и тех предупреждений, на следующий день успокоился, вернее, я думала, что успокоился. А тут… Целый дворец с немаленьким участком. И совсем не на окраине Москвы. Похоже на гостиницу или дом отдыха – на третьем этаже полно уютно обставленных апартаментов, и кухни там такие милые, без новомодной ерунды. Хоть заезжай и живи. Основательный подход, и отговаривать, видимо, бесполезно…

– А зачем было покупать центр Вениамина? – задала я единственный вроде бы не провокационный вопрос. – Если здание и имя в итоге другие.

– Ребрендинг. – Паша по-хозяйски облокотился о перила лестницы. Ну, теперь все понятно, да… – Не с нуля же начинать. Это у вемов осадочек остался, а клиентам жаловаться не на что. Среди психологов тоже репутация отменная. Дар, знаешь ли, неплохо помогал в проблемных мозгах копаться. Чтобы прогореть, надо было очень постараться. Один Дима чего стоил… Димы у нас нет, но полно других хороших специалистов. И скоро будет еще больше, когда наши подтянутся.

– Между прочим, дар – вовсе не гарантия того, что из человека получится психолог! Этому учиться нужно…

– Юристы получались, – усмехнулся он. – Здесь даже проще. Ты не там ищешь проблему. Каждому найдем занятие. Было бы желание и место.

Вот именно, что проблема в другом. Вениамином руководил чистый альтруизм, мало кто из его учеников оставался работать в центре, а если и оставались, то делали это исключительно по призванию. А Пашина идея от «Перспективы» недалеко ушла: толпа коллег, использующая дар фактически за деньги, в одной организации… Совет будет, мягко говоря, не в восторге.

– Допустим, место есть. А как насчет желания? С чего ты взял, что наши захотят в этом участвовать?